***
Если бы я не умел создавать чудес,
Я бы, наверное, скоро бродягой стал;
Но - вот к избушке бегают через лес -
Сто восемнадцать троп, двадцать три моста,
Скалы высокие, елки везде торчат,
Только гостей моих не остановить:
Каждое утро приходят, стоят, молчат,
Ждут. И в глазах тоска и клочок любви.
Дело такое: в волшебной моей печи
Можно за раз испечь миллион чудес;
Каждый, кто под окном у меня молчит,
Знает, что он не зря бежал через лес.
Знает, что не напрасен был волчий вой,
Мертвые тропы, лиственный звездопад.
Он не с пустыми руками уйдет домой.
Он будет счастлив, весел, свободен, рад.
Вот я, открыв заслонку в моей печи,
Противень с чудесами несу на свет.
Каждый, кто у порога сейчас молчит,
Трогает пальцем, чтобы забрать себе, -
И, улыбаясь так, что сияет день,
Нежно берет в ладони смешной комок.
Чудо трепещет, тычет ему везде.
Новый счастливец быстро идет домой.
Так повторяется долго и день за днем.
Люди приходят и снова уходят прочь,
Печка вздыхает, смеется мой старый дом,
Я понимаю, что многим могу помочь.
Только ночами тускло и нелегко,
Нету покоя даже в глубоком сне.
Дело не в том, что я живу далеко.
Дело все в том, что печка не дарит мне.
Этому, с волосами, как мед и пыль,
Этой, с глазами яркими, как ручей;
Детям и взрослым, кто не сошел с тропы,
Тем, кто найдет мой дом даже в темноте.
Печка пыхтит, выпекая им чудеса,
Я же дарю их радостно и легко -
Перья для крыльев, зернышки на весах,
Свежее волшебное молоко.
Ночью лежу и думаю - вот бы раз
Пекарю чудо печка преподнесла!
Печка таращит в сумрак бездонный глаз,
Теплый огонь на поленьях ленив и слаб.
Ночью однажды я понимаю: да,
Я не могу так больше, устал, сгорел;
Чуда из печки не будет мне никогда.
Значит, пора уйти по ручьям к заре.
Значит, бродягой быть, а не жить в глуши,
Пусть мне дороги стелются и поют.
Может, однажды я в ледяной тиши
Тоже найду избушку, где раздают...
Горько смеюсь, собираю котомку, жду.
Ночь, непомерно жаркая, словно юг,
кажет в окошко утреннюю звезду.
Я выхожу на порог.
И стою, стою...
Все мы стоим - я и те, кто ходил ко мне,
Я не могу понять, сколько их пришло.
Но - в предрассветных сумерках, как в огне,
Мягко струится палевое тепло:
Каждый в ладонях держит цветной комок -
Кто-то поменьше, кто-то большой совсем.
Это не те чудеса, что я дать им смог.
Это они придумали. Сами. Все.
Молча подходят, молча - в лодчонках рук
Теплое копошится, искрит слегка.
Я осторожно, нежно его беру.
Первое чудо смеется в моих руках.
capsolo.livejournal.com/752986.html
Если бы я не умел создавать чудес,
Я бы, наверное, скоро бродягой стал;
Но - вот к избушке бегают через лес -
Сто восемнадцать троп, двадцать три моста,
Скалы высокие, елки везде торчат,
Только гостей моих не остановить:
Каждое утро приходят, стоят, молчат,
Ждут. И в глазах тоска и клочок любви.
Дело такое: в волшебной моей печи
Можно за раз испечь миллион чудес;
Каждый, кто под окном у меня молчит,
Знает, что он не зря бежал через лес.
Знает, что не напрасен был волчий вой,
Мертвые тропы, лиственный звездопад.
Он не с пустыми руками уйдет домой.
Он будет счастлив, весел, свободен, рад.
Вот я, открыв заслонку в моей печи,
Противень с чудесами несу на свет.
Каждый, кто у порога сейчас молчит,
Трогает пальцем, чтобы забрать себе, -
И, улыбаясь так, что сияет день,
Нежно берет в ладони смешной комок.
Чудо трепещет, тычет ему везде.
Новый счастливец быстро идет домой.
Так повторяется долго и день за днем.
Люди приходят и снова уходят прочь,
Печка вздыхает, смеется мой старый дом,
Я понимаю, что многим могу помочь.
Только ночами тускло и нелегко,
Нету покоя даже в глубоком сне.
Дело не в том, что я живу далеко.
Дело все в том, что печка не дарит мне.
Этому, с волосами, как мед и пыль,
Этой, с глазами яркими, как ручей;
Детям и взрослым, кто не сошел с тропы,
Тем, кто найдет мой дом даже в темноте.
Печка пыхтит, выпекая им чудеса,
Я же дарю их радостно и легко -
Перья для крыльев, зернышки на весах,
Свежее волшебное молоко.
Ночью лежу и думаю - вот бы раз
Пекарю чудо печка преподнесла!
Печка таращит в сумрак бездонный глаз,
Теплый огонь на поленьях ленив и слаб.
Ночью однажды я понимаю: да,
Я не могу так больше, устал, сгорел;
Чуда из печки не будет мне никогда.
Значит, пора уйти по ручьям к заре.
Значит, бродягой быть, а не жить в глуши,
Пусть мне дороги стелются и поют.
Может, однажды я в ледяной тиши
Тоже найду избушку, где раздают...
Горько смеюсь, собираю котомку, жду.
Ночь, непомерно жаркая, словно юг,
кажет в окошко утреннюю звезду.
Я выхожу на порог.
И стою, стою...
Все мы стоим - я и те, кто ходил ко мне,
Я не могу понять, сколько их пришло.
Но - в предрассветных сумерках, как в огне,
Мягко струится палевое тепло:
Каждый в ладонях держит цветной комок -
Кто-то поменьше, кто-то большой совсем.
Это не те чудеса, что я дать им смог.
Это они придумали. Сами. Все.
Молча подходят, молча - в лодчонках рук
Теплое копошится, искрит слегка.
Я осторожно, нежно его беру.
Первое чудо смеется в моих руках.
capsolo.livejournal.com/752986.html